Превращение воды в вино («Пять мужей», гл.12)
Рейтинг: 5 / 5
- Информация о материале
- Просмотров: 1358
«Пять мужей», глава 12
(Продолжение, см. предыдущие главы: Пять мужей (гл.1 и 2) Огранка («Пять мужей», гл.3), Что такое муж? («Пять мужей», гл.4), Иерархия отцов. Авраам, Иаков («Пять мужей», гл.5), Третий муж («Пять мужей», гл. 6), «Грех Самарийский» («Пять мужей», гл.7), Первые мужья (Пять мужей, глава 8), Чтение Духом (Пять мужей, глава 9), Гордыня иудейская (Пять мужей, гл.10), За миг до седьмой чащи гнева (Пять мужей, глава 11)
Описание этого события следует сразу же за ярчайшей первой главой Евангелия от Иоанна. В самом своём начале она полна глубочайшего космогонического смысла: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его… Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир… И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины…[i]
Однако во второй своей половине после стиха 18-го: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» первая глава резко, как бы обрушивается с высот третьего неба. И повествует далее о делах куда более приземленных, связанных с тем, что впору назвать религиозной «политикой».
О присылке из Иерусалима священников и левитов — спросить Иоанна Крестителя: «кто ты?» (ст. 19).
Об отречении последнего от имени Илии[1], звания Христа или пророка и четком определении и ограничении рамок своей миссии: «за мной идет МУЖ, который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня»; Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был ИЗРАИЛЮ... « (ст. 20-31).
Об объяснении превосходства служения Сего Мужа: «Тот есть крестящий ДУХОМ СВЯТЫМ».
Об обретении Иисусом первых сторонников — бывших ранее как учениками, и, надо полагать, ближайшими помощниками Иоанна Крестителя (ст. 35-40), так и чисто «мирскими», далёкими от церковной иерархии людьми (ст. 41-44).
Затем в нити повествования весьма необычно появляется Нафанаил (иврит букв. «дар», «дарованный» — дар Божий). Необычно потому, что это — никто иной, как один из апостолов, известный, как сын Фалмая, или Варфоломей. И под собственных именем, означающим «дар Божий» он упомянут в Библии только дважды: в данном месте и при явлении воскресшего и преобразившегося Христа ученикам Своим на озере Тивериадском[ii]. Но ещё до первой встречи с Христом Нафанаил произносит фразу гораздо более (и одиозно) известную, чем он сам (даже в привычном нам виде сына Фалмая — Варфоломея): «Из Назарета может ли быть что доброе?»
Однако, несмотря на подобный явленный скепсис, «Иисус, увидев идущего к нему Нафанаила, говорит о нем: вот, подлинно израильтянин (не иудей — Г.Б.), в котором нет лукавства» (ст. 47). И Нафанаил, подлинный израильтянин, моментально отринув былой (столь привычный для его соплеменников) снобистский скепсис, сразу признает Христа: «Равви! Ты — Сын Божий, Ты — Царь Израилев (ст. 49).
После такого достаточно земного мотива (вспомним вновь величавое торжественное вступление: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…») повествование хотя и со значительным смещением акцента, но вновь набирает духовный пафос, устремляется ввысь. Иисус возвещает: «истинно, истинно говорю вам: отныне, будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому».
И тут же следует вторая глава, которая начинается с описания события, являющегося также своего рода апофеозом. Но не духовной составляющей жизни человеческого общества, а душевной, тесно связанной с плотской, материальной основой человека: «На ТРЕТИЙ день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как не доставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: «вина нет у них» (ст. 1-3).
Пока говорится, вроде, о чисто бытовом — матримониальном событии. Хотя и очень важном и происходящем в жизни каждого человека, обычно, всего один раз. Однако в среде большего общества отмечаемого регулярно. Обращает на себя внимание лишь более чем странное, а потому и многозначащее указание о том, что Иисус вкупе со своими учениками «был также зван». И это в патриархальном обществе, каким было иудейское, в котором по всем вопросам обращаются, в первую очередь, к мужчинам! Почему «был также зван» Он, а не Его мать?
Еще больше усиливает странность происходящего совершенно неожиданный, отдающий загадочной суровостью ответ Мессии: «Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой».
И это указание о преждевременности часа Христа; эта суровость, обращение к Матери в форме «Жено» (жена, женщина); событие, как таковое, — брак; речь о воде и вине; а также известные из других мест Евангелия указания о пяти мужьях Самарянской женщины; о Муже, который стал впереди Иоанна; второе чудо Иисуса — исцеление сына царедворца; обещание отныне видеть небо отверстым; крещение Иоанном в воде и крещение Духом Святым — все это и многое другое тесно связано воедино. И говорит о миссии Христа и о тех существеннейших изменениях для людей, которые она влечет за собой.
Что же конкретно скрывается за этими символами, столь обильно рассыпанными по Евангелию от Иоанна?
Третий день — день Господень, день пришествия «Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою». В это день наступит «брак Агнца» ибо «жена Его приготовила себя»[iii]. Брак этот будет не с Церковью Иудеев, но с Церковью всех принявших Христа: и отвергаемых иудеями самарян (в более широком смысле слова — всех бывших язычников, а в самом широком, но и точном — всех, поклоняющихся Богу «в духе и истине»), и подлинных израильтян из иудеев, в которых «нет лукавства».
Воссевшие на «Моисеевом седалище» иудеи для брака не готовы — у них есть «вода»: то, что растворяет питательные вещества. Но иудаизме мало «вина»: того, что в себе самом имеет энергию, дух (столь знакомое нам слов «спирт» и происходит от латинского spiritus — дух, душа); что изменяет и душевно перерождает — хотя бы на время. Водой можно омыться от грязи пороков, в воде можно покаяться за совершенные грехи (в чем и заключается крещение Иоанна). Но от воды — от одной воды! — нельзя родиться свыше и «войти в Царствие Божие». Для этого требуется крещение и Святым Духом, — которым и надлежало крестить Христу. Но прежде чем приступить к Своей великой миссии, Ему предстояло сначала испить чашу искупления за грехи человеков — дабы «нас, мертвых по преступлениям, оживотворить» Собою, Своею жертвой и благодатью Божией. А еще раньше — Светом истинным просветить «всякого человека, приходящего в мир»[iv].
И первое чудо, совершенное Христом, в том и заключалось, что он превратил «воду» традиционной иудейской (фарисейски-саддукейского толка) веры, ставшей к Его приходу во многом мертвой, холодной, бесчувственной и неживотворящей, способной лишь омывать от прилипающей грязи, в изменяющее сознание и веселящее духовное сердце «хорошее вино», делающее людей счастливыми и свободными: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными».[v]
Параллельно чудо превращения «воды» в «вино» предвосхищает пролитие Крови Спасителя на Голгофском кресте и излияние Духа Святого на учеников по Его вознесению и занятию Им по праву места рядом с Отцем «на престоле Его». А также символизирует евхаристию — важнейшее таинство, которое очень скоро начнут совершать все христиане: принятие Крови Христа «нового Завета, за многих» излитую «во оставлению грехов».[vi]
Поэтому ясно, почему «Матерь Иисуса была» на браке «в Кане Галилейской», а «Иисус и ученики Его» «был также зван». Матерь Иисуса символизирует традиционную иудейскую веру. «Иисус и его ученики» — совершенно новое направление в иудаизме, дальнейшее развитие его: христианство, которое иудаизм с самого начала не приветствовал, но на первых порах, прежде чем начал яростно преследовать, кое-как терпел.
И совершенно понятно, почему вторым чудом, которое «сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею» было исцеление смертельно больного «сына царедворца». Сей немедленно выздоровел, как только перешел от питания водой веры фарисеев и саддукеев — застоявшейся, не принимающей Мессию, задохнувшейся и не способной привести верующего к духовному обновлению, «рождению свыше» — к принятию животворящей Крови Спасителя...
[1]Прямое и недвусмысленное указание на переселение душ (метемпсихоз, реинкарнацию), убедительно свидетельствующее, что во времена Спасителя такое понятие было достаточно широко распространено в иудейской среде. В Ветхом Завете упоминания на реинкарнацию усматриваются в Иер. 1:4-5; Плач. 5-7. В новом Завете — в Мф. 11:11, 14-15; 16:13-14; 17:10-13; Иоан. 9:2... Раннее христианство идею метемпсихоза не отвергало. Её сторонниками были такие выдающиеся деятели, отцы церкви, как Климент Александрийский (150—220), Иустин Мученик (100—165), святой Григорий Нисский (335—394), Арнобий (конец III века), святой Иероним (340—420). Наиболее последовательно и откровенно в поддержку доктрины переселения душ высказывался Ориген (185—254 года), — самый значительный и известный из раннехристианских богословов (однако позднее признанный христианской церковью еретиком). В настоящее вера в реинкарнацию является важным элементом таких религиозных течений, в большей или меньшей степени родственных традиционному христианству, как каббала, гностицизм, эзотерическое христианство.
[i] Ин. 1:1,4,5,9,11.
[ii] Ин. 1:45, 21:2.
[iii] Мат. 24:27,30; Отк. 19:7.
[iv] Ин. 3:5-7, 3-8; Еф. 2:1-5, Ин. 1:10.
[v] Ин. 8:32; 2:10.
[vi] Мат. 26:27,28.
© 2017, Геннадий Благодарный. Все права защищены. Использование в СМИ разрешается только с согласия автора.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи