Что такое муж? («Пять мужей», гл.4)

Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

Синклит иерархов 

(Продолжение, см. предыдущие главы: Пять мужей (гл.1 и 2) Огранка («Пять мужей», гл.3) 

4. Что такое муж?

Прежде чем дать ответ на этот вопрос, необходимо отметить, что любая земная Церковь (и церковь[1] — тоже) это совокупность двух основных оставляющих. Первая — духовно-душевная — вера, а также вероисповедание, религия, как таковые: те внутренние убеждения в верности исповедуемого учения (кредо), та система догматов, на духовной основе которых возникает, образуется, существует и поддерживает своё духовное единство религиозная общность людей — Церковь. Вторая — это совокупность верующих, молитвенных зданий, организационная структура. То есть социально-материальная основа Церкви. В рассматриваемой главе данная составляющая Церкви обозначается словом-символом «жена». Первая же, духовная составляющая, или иначе — Дух Церкви — символизируется понятием «муж». (Женское начало — Материя, мужское — Дух; такое соотнесение, понимание общепринято и встречается повсеместно.)

Теперь о былом многоженстве и нынешнем «гражданском браке» Церкви Самарийской.

Ничего необычного в таком образе жизни — духовном блуде — этой Церкви  нет. Духовная основа любой Церкви не является чем-то неизменным, раз и навсегда застывшим, но на протяжении всей истории существования религиозной организации подвергается тем или иным, и зачастую, существенным изменениям. Вряд ли разумно как отрицать, так и боязливо закрывать на это глаза, прятать, как страус, «голову в песок».

Является ли дух христианства неизменным со времен Христа? Нет, к сожалению. Согласно письменной основе христианского вероисповедания —  Новому Завету, первые его приверженцы были такими:

 

«Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме.

Все же верующие были вместе и имели все общее.

И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого.

И каждый день единодушно пребывали в храме…» (Деян.2:43-46)

 

Ту ли картину, то ли состояние душ и те ли духовные способности видим мы сейчас в христианских общинах, в христианском мире в целом?

Любой человек будет вынужден согласиться, что вопрос этот — чисто риторической.

Прежнюю ли «живую воду», абсолютно ничего не изменившую в своих свойствах и вкусовых качествах, черпают верующие из Священного Колодца, который дал людям Господь?

И да, и нет.

Да, ибо глубинный (а точнее, вышний) Источник остался тем же.

Нет, потому что толстые земные «пласты», сквозь которые пробивается в наше время «живая вода» к верующим, а также внешнее поверхностное убранство источника далеко не такие, какими они были на заре Христианства. Да и ощущение вкуса дарованной свыше Живой Воды, результат её воздействия на внутреннего человека существенно иные применительно к абсолютному большинству современных верующих. Что объяснимо. Ведь даже один и тот же человек, но находящийся в разных обстоятельствах, чувствует вкус обыкновенной воды одного и того же источника совсем по-разному. Одно дело — будучи утомившимся на знойном пути, умирающим от жажды путником. И совершенно другое — будучи покоящимся в неге сибаритом, пресыщенным обилием различных подслащенных или алкогольных напитков.

Иначе говоря, существует Христианство, как Божественное Истинное Учение, принесенное в мир Христом, глубина и чистота Которого никем из земных людей не могут быть всецело истинно постигнуты, осмысленны, осознаны и в абсолютном совершенстве неискаженно исполняемы. Что не означает, что стремиться к этому не должен каждый, считающий себя христианином. Те, кто достигают на этом трудном духовно-душевном пути наибольших успехов, ближе всего приближаются ко вмещению в свое сердце, разум, дух и душу истинного Учения Христа во всей его полноте и чистоте, те, для которых  оно превращается в непоколебимое правило, норму, единственно возможный образ жизни, становятся праведниками, святыми… Это Истинное Учение Христа — не его искаженные проявления вовне, но истинная глубинная суть до её соприкосновения, контакта со внешним миром — неизменно[2].

И есть христианство как феномен, являющийся следствием взаимодействия людей с Учением Христа при Его осознании «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно»[i]. Именно этот феномен[3] реально, видимо проявляется в жизни людей и общества и воспринимается ими, как христианство.

Между тем дух не первого — Истинного Христианства: изначального, чистого, неискаженного, незамутнённого, но второго — как явления в сознании людей и существенного фактора в жизни человечества (то есть ощущение вкуса «воды» из одного и того же «Источника») менялся в зависимости от духовного состояния человечества не раз и меняется на наших глазах. Причем, в некоторых частях былого христианского мира весьма и весьма существенно.

Знатокам христианства, да и многим историкам прекрасно известно, какие жаркие споры о важнейших вопросах веры кипели среди тех, кто глубоко и искренне почитал Христа своим Учителем, в первые века от Его Рождества! Сколько различных течений возникало и до поры, до времени уживалось в рамках христианской веры: монтанианство, арианство, пелагианство, несторианство (диофизитство), монофелитство, иконопочитание, иконоборчество…

А рядовые верующие наших дней (да, возможно, и иные священнослужители) даже не знают, или же туманно себе представляют, в чём корень разногласий понимания Учения Христа? Да столь непримиримых, что те, точка зрения которых не брала вверх, признавались еретиками и объявлялись врагами христианской церкви?[4] В чем, например, отличие миафизитства от монофиситства? Или от монофелитства?

Но ведь указанные выше и различные иные направления тогдашнего апостольского и пост-апостольского христианства возникали и существовали в то время, когда дух его был как никогда могуч и животворящ («много чудес и знамений» свершалось) и оказывал сильнейшее воздействие не только на практически на все аспекты жизни искренне верующих людей, но и на общество в целом. И эти вариации понимания Учения Христа страстно исповедовали многие и многие верующие, находящиеся не вне, но в лоне христианской Церкви, в том числе и самые высокопоставленные ее иерархи. Например, столь одиозный ныне для многих христиан Несторий — Константинопольский патриарх в 428-431гг, почитаемый святым Ассирийской Церковью Востока. Или не менее для нас одиозный Диоскор, возглавлявший   Второй («Разбойничий») Эфесский Собор — патриарх Александрийский в 444-451 гг.,  святой древневосточных церквей[5]

Можно ли, приняв во внимание указанные исторические факты, ответственно заявлять, что дух или духовная основа нынешней христианской Церкви ничем не отличается от духа Церкви первых её столетий? Разве не изменялся заметно, существенно дух христианской Церкви после каждого Вселенского собора, принимавшего важнейшие вопросы, касающиеся в первую очередь именно духа веры?..

Между тем  в 4-8 веках от Рождества Христова таких соборов состоялось ни много, ни мало, но восемь. И это только признанных всеми тремя самыми массовыми ныне направлениями христианства[6].

Однако могло ли признание «ересью» и осуждение того или иного религиозного воззрения, той или иной разновидности вероисповедания, настолько распространенного, что обсуждению его (и зачастую, неоднократному) посвящались Вселенские соборы, не отразиться на отношении церкви человеческой с Господом?

Разве нельзя иносказательно сказать, что после каждого такого Вселенского собора человеческая церковь — то есть не небесный духовный «организм, Тело Христово, преисполненное Его жизнью», но физическая реальная, религиозная организация со всеми ее достоинствами и недостатками, проистекающими от человеческих слабостей и неведения — в той или иной мере фактически меняла своего господина, своего «МУЖА»? Меняла, разумеется, не Бога, Который остается неизменным, и Которого во всей Его полноте никто из людей никогда и не знал. Но ту «икону»[7], в виде которой церковь представляет себе Его эманацию, тот ею воображаемый, представляемый Его образ, который церковь чтит и которому истово или же дежурно поклоняется.

Признаться в этом не означает оскорбить христианство и тем более изменить ему. Подобная трансформация доктринальных духовных воззрений характерна не только для христианства с строчной буквы, но и для любой религии: вера людей в объект их поклонения не есть нечто застывшее, испокон веку одно и тоже, но развивающийся и претерпевающий иногда удивительные метаморфозы процесс.

Впрочем, только этой — человеческой составляющей изменения веры — дело не ограничивается. Более того, это лишь нечто второстепенное, вторичное. Главное, более важное — это сознательное последовательное открывание Бога людям. Открывание Самим Собою посредством озарения великих пророков и духовидцев, передающих людям новые неведомые им дотоле грани истины и становящихся родоначальниками новых религиозных течений. По сути дела, вся духовная история человечества после грехопадения Адама и изгнания его с женой из рая, то есть, после прекращения непосредственного, лицом к лицу, общения людей с их Творцом — это непрерывный процесс Самооткрывания Бога.

Всегда шёл и встречный процесс — попыток обрести Его: познать Истину. Как сказано одним великим знатоком Писания: «от Ноя к Симу, а далее через Евера к Аврааму перешли основы Богопознания… никогда богооткровенная традиция на Земле не прерывалась, и праведный род не пресекался» [ii].

Однако не меньше, если не больше в истории человечества и его духовного блуда, сознательного доктринального нарушения данных свыше заповедей, почитаний инфернальных духовных сущностей, корыстолюбивой спекуляции на тяге людей к горнему духу. Всегда хватало и хватает и искренних заблуждений, вызванных духовным невежеством (незнанием людьми Истины, ошибочными суждениями и выводами — вспомним про взгляд людей «сквозь тусклое стекло, гадательно»). Не в малой степени во всём этом виновно непрестанное изощрённое лукавство Противника (Сатаны), целенаправленно извращающего понимание открытых людям граней истины и подсовывающего от имени Бога свою циничную погибельную ложь.

О трудном процессе, извилистом пути непрекращающегося духовного поиска человечества, его страстной жажде Бога, но и беспрестанном духовном и моральном шатании земных жителей, их изменам и непокорности, жестоковыйности в потворстве своим слабостям и приверженности греху, в почитании и служении тёмным — злобным, кровожадным, но могущественным — духовным сущностям, воздающим своим рабам за творимое на Земле Зло, но обрекая их на вечную погибель, преобильно говорится в символично изложенной в Ветхом Завете истории сынов Израиля (не путать с земными жителями административно-политического государства Израиль), летописи их духовных взлетов и падений.

Немало сказано в Ветхом и в Новом Завете и об эволюции веры, как следствия последовательного самооткрывания бога. О таковом извещал Сам Всевышний: «говорил Бог Моисею, и сказал ему: Я Господь. Являлся Я Аврааму, Исааку, и Иакову с именем: «Бог Всемогущий; а с именем Моим: הוהי не открылся[8] им… приму вас себе в народ и буду вам Богом, и вы узнаете, что Я Господь, Бог ваш»[iii].

Много писал о Самооткрывании Бога Апостол Павел. Из его Посланий мы знаем, что вера Иудейская давно уже не является «последним» Словом Божиим, ибо основана на Законе Моисея, который в свое время был обязателен — но, на самом деле, являлся лишь «детоводителем ко Христу». «По пришествию же веры, — продолжает Апостол, — мы уже не под руководством детоводителя». Таким образом, Павел, именем Христа, образно говоря, дал человечеству «гет» (разводное письмо) — освободил от обязанности быть обручённым прежнему «мужу» веры — Моисею (Духу Религии, основанной на Законе Моисея). «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, — пишет Павел... В нем открывается правда Божия ОТ ВЕРЫ В ВЕРУ... что МОЖНО знать о Боге, явно для них, потому что Бог ЯВИЛ им»[iv].

«От веры В веру…» И в иных местах Павел подчеркивает эту же мысль об историческом процессе последовательного Откровения и Самооткрытия Бога.

«Если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать место другому... наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды НОВЫЙ завет... Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению. «Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия… Но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве... по благовествованию моему и проповеди Иисуса Христа, по откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчано, Но которая ныне явлена»[v].

Но и то, что можно знать о Боге людям ныне, не является окончательным знанием. Об этом пишет уже Иоанн Богослов в своем Откровении: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога моего и имя града Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое»[vi]...

 


 

[1] Земная «Церковь» (с прописной буквы) – это совокупность всех верующих какого-либо вероисповедания, независимо от их роли, степени и формы участия в религиозной жизни (Православная Церковь – совокупность всех исповедующих православие); «церковь» со строчной буквы – любая поместная религиозная организация.
[2] В данном случае вспомнить великого и богобоязненного философа И. Канта с его понятием  «Ding аn Sich» — «Вещь в Себе» (или точнее, «Вещь Сама по Себе»): То, Что существует вне  и абсолютно независимо от сознания людей и, в принципе, до конца для них — непознаваемо.
[3] Фено́мен (от греч. φαινόμενον — «являющееся», «явление») — понятие, означающее объект чувственного созерцания, явление, постижимое посредством опыта. Согласно Платону  феномен противостоит сущности вещи, являясь слабой и неустойчивой формой реальности.
[4] Заметим, что иные обвинители ерисиархов, как например, Флавиан, патриарх Константинопольский в 447—449 гг., почитаемый в лике святителей Восточной Православной и Римско-католической церквями, сами потом, бывало, осуждались в качестве еретиков.
[5] Кроме  Древней Ассирийской Церкви Востока, Ассирийской Церкви Востока, Армянской апостольской церкви.
[6] Начиная с 12-го века, Римско-католическая церковь провела еще не один собор, именуя их также «вселенскими».
[7] От греческо­го «еikon» – изображение.
[8]Тремя словами раньше приведён т.н. Тетраграмматон – графическое изображение Священного непроизносимого всуе, согласно древнеиудейской традиции (Исх. 20:7), имени Бога, в христианстве чаще всего заменяемого словом-титулом «Господь».

 


 [i] 1 Кор.13:12.
[ii] Д. Щедровицкий.
[iii] Исх. 6:2, 3, 7.
[iv] Гал. 3:24,25; Рим. 1:16,17,19
[v] Ев. 8:13; Рим. 3: 21, 7:6, 14:24,25.
[vi] От. 3:12.

(Продолжение)

© 2017, Геннадий Благодарный. Все права защищены. Использование в СМИ разрешается только с согласия автора.

 

 

Добавить комментарий

Запрещается использование нецензурных и хамских выражений, использование комментариев для рекламных целей.


Защитный код
Обновить